30.11.16

Активы, нажитые правящей элитой Узбекистана в результате коррупционной схемы в телекоммуникационном секторе, должны быть конфискованы и возвращены жертвам коррупции:

ПРЕСС-РЕЛИЗ

29 ноября 2016 г.                                                                  Ле Ман, Берлин, Мемфис


ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО УЗБЕКСКИХ АКТИВИСТОВ ПРАВИТЕЛЬСТВАМ БЕЛЬГИИ, ИРЛАНДИИ, ЛЮКСЕМБУРГА, НИДЕРЛАНДОВ, ШВЕЙЦАРИИ, ШВЕЦИИ И США

Группа узбекских активистов в составе Надежды Атаевой, Умиды Ниязовой, Санжара Умарова, Ёдгора Обида, Алишера Таксанова, Исмаила Дададжанова, Довудхона Назарова, Алишера Абидова, Миррахмата Муминова, Дмитрия Тихонова и Улугбека Хайдарова обратилась к правительствам США, Швейцарии, Швеции, Нидерландов, Бельгии, Ирландии и Люксембурга с просьбой поддержать иск Департамента юстиции США по конфискации $850 миллионов долларов, нажитых коррумпированной верхушкой Узбекистана в результате коррупционной схемы в телекоммуникационном секторе. Активисты призывают эти правительства не возвращать данные активы правительству Узбекистана, которое несет ответственность за указанное преступление, а направить эти средства напрямую жертвам коррупции, коими является весь народ Узбекистана. Примером такой справедливой репатриации нечестно нажитых активов является Фонд Бота в Казахстане. Если правительство Узбекистана не согласится создать условия для работы подобного фонда, то указанные активы следует заморозить под доверительным управлением, подотчетным указанным правительствам и гражданскому обществу Узбекистана. 

Соответствующее письмо, подписанное активистами, прилагается ниже и можно скачать здесь. Это письмо следует рассматривать только как начальную инициативу, которую приглашаются поддержать все желающие, все те, кто хочет, чтобы Узбекистан вступил на путь реформ и стал страной, свободной от коррупции. Сбор подписей идет здесь.





29 ноября, 2016              
Ле Ман, Берлин, Мемфис

Активы, нажитые правящей элитой Узбекистана в результате коррупционной схемы в телекоммуникационном секторе, должны быть конфискованы и возвращены жертвам коррупции

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО УЗБЕКСКИХ АКТИВИСТОВ ПРАВИТЕЛЬСТВАМ БЕЛЬГИИ, ИРЛАНДИИ, ЛЮКСЕМБУРГА, НИДЕРЛАНДОВ, ШВЕЙЦАРИИ, ШВЕЦИИ И США

Мы, граждане Узбекистана,  пишем Вам, чтобы выразить свою надежду на то, что иски  Департамента юстиции США No: 1:15-cv-05063 от 29 июня 2015 г. и No: 1:16-cv-01257-UA от  19 февраля 2016 г., возбужденнные по конфискации активов в общем размере 850 миллионов долларов США, которые были получены в результате коррупционных сделок в телекоммуникационном секторе Узбекистана, будут доведены до успешного конца и что европейские государства,  в банках которых заморожены указанные активы, поддержат эти иски и примут решение в интересах жертв коррупции. Подписавшие это письмо являются активистами гражданского общества Узбекистана, вынужденными покинуть родину из-за угрозы репрессий со стороны режима Каримова, но продолжающими участвовать в общественной жизни своей страны.
Мы призываем Вас не возвращать эту сумму правительству Узбекистана, поскольку оно погрязло в системной коррупции, пронизывающей все государственные уровни и подрывающей независимость и неподкупность исполнительной, законодательной и судебной ветвей власти.  После смерти Ислама Каримова новые власти пообещали реформировать судебную систему и принять анти-коррупционное законодательство, однако мы должны убедиться в том, что слова не будут расходиться с делом. И при правлении Каримова было принято немало хороших законов, был подписан и ратифицирован ряд международных конвенций по защите прав человека, а также против коррупции. Но на практике ничего из этого не исполнялось, ни собственные законы, ни международные обязательства, которые правительство Узбекистана приняло на себя. 
Мы считаем, что указанная сумма должна быть направлена на возмещение ущерба народу Узбекистана, являющемуся истинной жертвой государственной коррупции. Ввиду маловероятности того, что в ближайшее время узбекское правительство согласится на независимое от него расходование этих активов, мы предлагаем временно заморозить их в транспарентном фонде под доверительным международным управлением (trust), подотчетном ключевым заинтересованным сторонам, включая гражданское общество.
1. Мы против передачи указанных выше активов правительству Узбекистана, являющемуся одним из самых коррумпированных и репрессивных в мире.  В Приложении к этому письму дана краткая характеристика системы правления и правосудия, а также ситуации с правами человека в Узбекистане, в поддержку этого требования.

2. Мы призываем Вас создать механизм, посредством которого все указанные активы были бы возвращены напрямую тем, у кого они были украдены - гражданам Республики УзбекистанУщерб, нанесенный им в результате коррупции, должен быть полностью компенсирован.

Сумма, подлежащая конфискации, значительна, она составляет как минимум 7% годового бюджета страны. Мы предлагаем направить указанные активы на следующие цели:

  1) Фонд для компенсации жертвам пыток. Мы можем и должны считать тех, кто прошел через пытки, жертвами политической и государственной коррупции, поскольку пытки служат в руках авторитарной власти средством защиты своих закулисных и теневых дел от общественного контроля. Пытки применяются часто против тех, кто критикует коррупцию власти. Пытки  являются наиболее одиозным проявлением беззакония и коррупции в судебной системе страны. Мы просим создать этот фонд для оказания помощи как тем жертвам пыток, которые еще проживают в стране, так и тем, кто был вынужден ее покинуть. Критерием для выявления жертв пыток могли бы стать уже опубликованные материалы правозащитных организаций, комитетов ООН по правам человека и против пыток, спецдокладчиков ООН, а также материалы УВКБ и иммиграционных властей по рассмотрению заявлений о предоставлении убежища.

 2) Программы в области образования и здравоохранения для наиболее уязвимых слоев населения.

 3) Программы экономического содействия бедным слоям населения в виде микро-кредитов, развития инфраструктуры и сервиса для ведения малого бизнеса.
    
 4) Помимо компенсационных мер, средства должны быть направлены на создание механизмов по предотвращению коррупции в Узбекистане, включая программы по достижению прозрачности государственных финансов, реформированию судебной системы и правоохранительных органов, укреплению института адвокатуры, созданию эффективных анти-коррупционных органов.

Главным условием осуществления предлагаемых выше программ является невмешательство в их реализацию и управление со стороны узбекского правительства. Прецедент такого рода благотворительной программы уже создан – это Фонд Бота, который был образован из средств «Казахгейта» ($84 миллионов, выплаченных казахскому президенту иностранной компанией и арестованных на счетах швейцарских банков). Как известно, средства фонда пошли на поддержку детей из бедных семей, а его деятельность была подотчетной учредителям, а также представителям гражданского общества и Всемирного Банка. Фонд Бота, на наш взгляд, можно считать довольно успешным примером возврата активов, нажитых нечестным путем, жертвам коррупции, минуя их передачу правительству, замешанному в получении взяток. Ключевую роль в успехе этого Фонда можно считать тот факт, что он был создан и функционировал при участии правительства Казахстана, но без вмешательства и давления с его стороны.  Мы очень надеемся, что и правительство Узбекистана согласится на аналогичные условия репатриации активов.  Это означает, что благотворительная программа, которую мы предложили выше, должна быть подотчетной правительствам, в адрес которых отправлено это письмо, а именно правительствам США, Швейцарии, Швеции, Нидерландов, Бельгии, Ирландии и Люксембурга, а также представителям гражданского общества. 
 
Одновременно мы понимаем, что даже по сравнению с Казахстаном Узбекистан представляет собой крайне неблагоприятного и трудного партнера для осуществления благотворительных проектов подобно Фонду Бота. Назовем четыре главные причины этого:

 1) Если Фонд Бота действовал в Казахстане путем выделения грантов местным неправительственным организациям, которые в свою очередь оказывали помощь населению, то в Узбекистане третьего сектора как такового практически не существует. Большинство независимых НПО было разгромлено в период с 2004 по 2007 год. В основном,  в стране остались полностью подконтрольные правительству организации, участие которых в проекте нарушит принцип невмешательства со стороны правительства;

 2) Ввиду отсутствия свободы слова, прессы и ассоциаций, проведение независимого мониторинга за деятельностью благотворительных проектов будет невозможно.
 
 3)  В указанный выше период с 2004 по 2007 год правительство Узбекистана изгнало из страны целый ряд международных организаций, таких как Freedom House, Фонд Евразии, Институт Открытое Общество и ряд других. Human Rights Watch вынужден был закрыть свой офис в стране в 2011 г. Присутствие их в стране необходимо как для независимого наблюдения, так и для поддержки местного гражданского общества. Иными словами, для успешного осуществления деятельности вышеуказанных благотворительных программ нужна благоприятная институциональная и социальная среда.
 
 4) В стране отсутствует свободная конвертация валют. Существует четыре разных обменных курса. Разница между официальным курсом и курсом черного рынка очень велика, что позволяет правительству манипулировать этой разницей. Когда надо скупать твердую валюту у компаний и населения, то используется официальный, заниженный курс. Если компании и население нуждаются в твердой валюте, то им фактически приходится прибегать к повышенному рыночному курсу, поскольку возможности покупки ими иностранной валюты по официальному обменному курсу крайне ограничены.  Ряд услуг и товаров реализуются населению за твердую валюту, вынуждая население покупать ее на черном рынке, что влечет угрозу уголовного преследования. Даже если правительство и разрешит деятельность благотворительного фонда, оно вынудит сначала конвертировать средства фонда в местную валюту по заниженному курсу, из-за чего фонд потеряет до 50% реальной стоимости своих средств.

Признавая необходимость компромисса с узбекским правительством по созданию благотворительного фонда в Узбекистане, мы считаем такой компромисс приемлемым только при соблюдении следующих условий:

  • Снять или существенно снизить преграды для реализации свободы слова, печати, собраний и ассоциаций;
  • Либерализовать политику в области конвертации валют, что обеспечило бы сохранность всей стоимости средств, предназначенных для благотворительных целей;
  • Допустить в страну и аккредитировать международные неправительственные организации, особенно специализирующиеся в области прав человека и борьбы с коррупцией.
3. Учитывая то, что врядли в ближайшее время правительство Узбекистана пойдет на эти условия, всю сумму активов или основую ее часть следует пока аккумулировать в транспарентном доверительном управлении, подотчетном основным стейкхолдерам, включая указанные выше правительства США, Швейцарии, Швеции, Нидерландов, Бельгии, Ирландии и Люксембурга, а также гражданское общество Узбекистана. Оно могло бы быть созданным под эгидой одной из международных организаций с надлежащим мандатом, опытом, экспертизой и безупречной репутацией.  Разморозить эти активы можно было бы тогда, когда в Узбекистане созреют соответствующие условия и появится политическая воля для реализации программы типа Фонда Бота.

Правительства Бельгии, Ирландии, Люксембурга, Нидерландов, Швеции, Швейцарии и Соединенных Штатов Америки должны принять решение в интересах узбекских жертв коррупции. Это также позволит защитить западный бизнес от попадания в ловушку теневых сделок с коррумпированными чиновниками Узбекистана – и, как следствие, от уплаты многомиллионных штрафов за взяточничество и введение в заблуждение своих акционеров.

С уважением,

Надежда Атаева, Ассоциация «Права Человека в Центральной Азии», резидент Франции, n.atayeva@gmail.com (контактное лицо)

Умида Ниязова, Узбекско-Германский Форум по Правам Человека, резидент Германии, umida.niyazova@gmail.com  (контактное лицо)

Санжар Умаров, бывший политзаключенный, резидент США

Ёдгор Обид, поэт, член Международного Пен-клуба (Австрия), резидент Австрии

Алишер Таксанов, журналист, резидент Швейцарии

Исмаил Дададжанов, Демократический Форум Узбекистана, резидент Швеции (скончался 30.11.2016г.)

Довудхон Назаров, резидент Швеции

Алишер Абидов, Ассоциация "Права человека в Центральной Азии", резидент Норвегии

Миррахмат Муминов, Ассоциация "Права человека в Центральной Азии", резидент США

Дмитрий Тихонов, правозащитник, резидент Франции

Улугбек Хайдаров, бывший политзаключенный, резидент Канады


ПРИЛОЖЕНИЕ: 
КРАТКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СИСТЕМЫ ПРАВЛЕНИЯ, ПРАВОСУДИЯ И СИТУАЦИИ С ПРАВАМИ ЧЕЛОВЕКА В УЗБЕКИСТАНЕ
Узбекистан – это страна системной и систематической коррупции. На протяжении последних лет рейтинг страны по индексу восприятия коррупции Transparency International  не поднимался выше 153 места из 168 стран мира. Коррупция проникла на самый верхний уровень государственной иерархии, о чем свидетельствует выявленная схема получения дочерью бывшего президента Гульнарой Каримовой взяток у телекоммуникационных компаний на сумму как минимум $850 млн.

Эта серия коррупционных сделок осветила удручающее положение вещей в секторе телекоммуникаций, включая полное отсутствие прозрачного механизма выделения лицензий на конкурсной основе, что привело к практике выдачи таких лицензий в результате закулисных договоренностей. Государственное агентство, ответственное за регулирование сектора, допустило выделение лицензий офшорным компаниям, не имеющим какого-либо опыта в ведении бизнеса, репутации и даже штата, позволив затем им перепродавать лицензии международным операторам мобильной связи в нарушение законодательства Узбекистана. Со времени коррупционного скандала 2012-2014 годов положение вещей фактически не изменилось. Только помощников и технических исполнителей Гульнары Каримовой, на которых оформлялись офшорные компании, сделали козами отпущения, осудив их на различные сроки лишения свободы. Государственные же служащие, которые принимали решения, ведущие к коррупционной практике, остались безнаказанными.
 
Положение не изменилось и при новых властях. До сих пор вопросы выделения частот и лицензий решаются закулисно, вне правового поля. Более, того, после смерти Каримова бывший глава Государственного агентства телекоммуникаций (ныне Министерства по развитию информационных технологий и коммуникаций) Абдулла Арипов, лично санкционировавший выделение частот и лицензий по коррупционной схеме, отстраненный впоследствии от своей должности, но избежавший правосудия, теперь восстановлен на правительственном посту.
  
Крупномасштабная коррупция в Узбекистане не ограничивается только телекоммуникационным сектором. Она пронизывает и другие сектора экономики, особенно хлопковый сектор, строительство, сферы торговли и обмена валют. Из государственных ведомств наиболее коррумпирванными являются налоговая служба, таможня, суды, прокуратура, милиция и служба национальной безопасности. Сфера государственных финансов в целом совершенно непрозрачна. Даже парламенту не известен размер выручки от основных статей  экспорта, включая хлопок, цветные и драгоценные металлы, газ и продукция химической промышленности. Главное – общество не знает, как  эта выручка распределяется. Имеются данные о том, что она поступает не в государственный бюджет, а на внебюджетные счета в Центральном банке, которыми распоряжается по своему усмотрению сам президент и узкий круг людей из его окружения.

Положение в области прав человека в стране ужасает и является неотъемлемой частью системы политической коррупции. По имеющимся данным, граждан часто арестовывают по ложным обвинениям, например, в хранении наркотиков, в уклонении от уплаты налогов или других тяжких правонарушениях. За сфабрикованными делами в одних случаях стоят политические, а в других – коррупционные мотивы, когда уголовное преследование часто преследует цель вымогательства. Правоохранительные органы часто выбивают у арестованных признания их собственной вины или ложные свидетельства против других лиц, добиваясь этого путем запугивания, пыток, унижения достоинства или методом шантажа.

Исходя из личного опыта и рассказов наших коллег, друзей и родственников мы можем свидетельствовать, что пытки давно стали рутинной практикой в деятельности правоохранительных органов и тюремных учреждений в Узбекистане. Единственный представитель Совета ООН по правам человека, кому когда-либо удалось посетить Узбекистан, спецдоколадчик ООН по пыткам Тео ван Бовен, после посещения страны в декабре 2002 г. пришел к выводу, что пытки или аналогичные виды жестокого обращения в Узбекистане носят систематический характер. Со времени визита Тео ван Бовена больше ни один спецдокладчик ООН по правам человека не смог посетить Узбекистан.

Узбекистан является, пожалуй, единственной страной мира, не считая Туркменистан, где государство спонсирует систему принудительного труда, вопреки тому, что законы страны и конвенции Международной организации труда, которые Узбекистан подписал и ратифицировал, запрещают принудительный труд. Ежегодно более миллиона граждан направляют против их воли и под страхом наказания собирать хлопок. В этом году Государственный департамент США в своем докладе снизил рейтинг Узбекистана до самого низкого, третьего, уровня по причине все еще сохраняющейся практики массового принудительного вывоза населения на сбор хлопка.[1] Не изменилось положение и после смерти Каримова. Как и при предыдущем режиме, Узбекистан продолжает оставаться страной трудового рабства и полного игнорирования собственных законов, а также международного права в области прав человека.

В стране систематически нарушаются гражданские свободы, включая свободу слова, печати, собраний и ассоциаций. Как при Исламе Каримове, так и сейчас в стране отсутствует фактическое разделение властей, а вся власть сосредоточена в руках авторитарного правителя и его близкого окружения. Парламент выполняет скорее декоративную роль, «штампуя» законы и решения, которые готовятся в президентском аппарате или Кабинете министров. Суды де юре независимы, но де факто подчинены исполнительной власти, особенно главам местной администрации, милиции, органам безопасности и прокуратуры, безоговорочно исполняя то, что диктуют главы этих структур. Адвокатура в стране абсолютно бесправна и находится под полным контролем правительства, представленного в лице Министерства юстиции. Она по своему фактическому статусу не способна выступать на равных с органами прокуратуры в рамках судебного процесса, защищая права подзащитных. 

Часты случаи запугивания адвокатов, если они берутся за дела, инспирированные исполнительной властью. В результате, адвокаты или отказываются от таких дел или лишаются своих лицензий. Ряд адвокатов лишен права выезда из страны, им запрещается выступать на конференциях без разрешения Минюста.

Судебно-правовая практика совершенно не прозрачна. Ни законом, ни на практке не предусматривается открытая публикация обвинительных заключений и судебных вердиктов, а также других судебных материалов. Поэтому общество, как правило, не знает, за что осужден тот или иной человек, какие обвинения предъявлены ему, каковы доводы обвинения и защиты. Судья, как правило, игнорируют заявления подсудимых о применении к ним пыток, не давая хода медицинской экспертизе по фактам пыток. Суды по уголовным делам часто проводятся за закрытыми дверями, без доступа публики и прессы к слушаниям, особенно если это политически мотивированные дела.

Нарушения прав человека тесно переплетены с практикой коррупции государственных органов. Людей часто арестовывают и сажают в тюрьмы, чтобы вымогать у них взятки.  Самый недавний пример – арест и сфабрикованное дело против двух братьев Ибодовых, предпринимателей в Бухарской области. Истинная причина ареста – отказ братьев платить взятки правоохранительными органам.  Одного из братьев, Рахима, осудили на 8 лет; другой, Илхом, скончался в результате пыток. Суд проигнорировал заявление Рахима о применении к нему и его брату жестоких пыток. Власти отказались проводить расследование по этому случаю, тем самым став соучастником этого преступления.[2] 

Власти также сажают и пытают тех, кто пытается вскрывать случаи злоупотребления власти. Журналист и правозащитник Дилмурод Сайид, который вскрывал коррупционные дела в Джамбайском районе Самаркандской области, был осужден в 2009 г. на 12.5 лет и заболел в тюрьме туберкулезом в результате ужасных условий содержания.[3]  

В застенках находятся более 30 активистов гражданского общества и журналистов, а также тысячи мусульман, осужденных по политически мотивированным обвинениям.  Некоторые из них не возвращаются из тюрем живыми или возвращаются с подорванным здоровьем в результате пыток и жестокого обращения в тюрьмах. 
 
Уже 24 года подряд, «Freedom House» оценивает страну как "несвободную" и 10-й год подряд дает ей оценку "7", самый низкий показатель в категории «политические права» и «гражданские свободы». Только три другие страны имеют такой же низкий показатель: Северная Корея, Судан и Туркменистан.

При таком положении вещей и таком режиме власти возвращение правительству Узбекистана любых сумм, вывезенных из страны в результате корррупционных схем, будет равносильно передаче их в руки тех, кто украл эти деньги или замешан в их краже.  Можно быть уверенным, что вся сумма, переданная узбекским властям, исчезнет во внебюджетных и совершенно непрозрачных счетах. Ими будет распоряжаться правящая верхушка, ни перед кем не отчитываясь. Скорее всего, часть этих средств пойдет на усиление репрессивного аппарата, тайные операции против инакомыслящих и борцов с злоупотреблениями власти, в том числе для найма криминальных элементов для совершения политических убийств диссидентов, находящихся за пределами Узбекистана. Один из примеров такого рода найма узбекскими спецслужбами профессиональных убийц – попытка убийства в Швеции узбекского беженца Обидхона Назарова в 2012 г.,[4] другой такой случай – убийство журналиста Алишера Саипова в 2007 г.[5]  

Хотя президент Каримов скончался, нет оснований ожидать, что созданная им коррупционная сеть правительственных чиновников, на которую он опирался, будет управлять делами государства по-другому. Несмотря на риторику новых властей о борьбе с злоупотреблениями, мы наблюдаем всю ту же практику нарушения прав граждан, включая принудительный труд, аресты и избиения правозащитников и журналистов.

Возврат указанных активов, нажитых нечестным путем, узбекскому правительству или же апроприация этих активов правительствами стран, которые рассматривают судьбу этих активов, следовало бы рассматривать как действие против интересов жертв коррупции и поощрение дальнейшей этой криминальной практики. Такой оборот событий сильно деморализовал бы узбекское общество и негативно сказался бы на репутации этих правительств, декларирующих себя сторонником прав человека и борьбы с коррупцией.  Мир, и народ Узбекистана в том числе, внимательно следят за действиями правосудия и правительства этих стран в этом вопросе.
    
В стране пока отсутствуют адекватные условия для независимого мониторинга. В ряде случаев, узбекские активисты, которые старались проводить мониторинг по различным проблемам, к примеру, по вопросам принудительного труда, пострадали от властей за свою деятельность. Против правозащитника Уктама Пардаева было возбуждено подложное уголовное дело;[6] а другой активист, Дмитрий Тихонов, был избит, а его дом подожжен,[7] что вполне очевидно было ответом властей на их деятельность по мониторингу принудительного труда. Такое нетерпимое и жестокое отношение к независимым наблюдателям подорвет принцип прозрачности и подотчетности деятельности благотворительного фонда, если он будет создан в Узбекистане.










28.11.16

Узбекистан: расследовать смерть в заключении и пытки

Братья противостоят вымогательству, грозят раскрыть коррупцию


.Братья Ибодовы
«Хьюман райтс вотч», Международное партнерство за права человека (IPHR), «Фридом хаус», Норвежский Хельсинский комитет и Ассоциация «Права человека в Центральной Азии» сегодня выпустили заявление о том, что узбекские власти должны обеспечить тщательное, беспристрастное и прозрачное расследование сообщений о пытках двух братьев узбекской службой национальной безопасности (СНБ) и смерти в заключении одного из них. Илхом Ибодов, который умер в заключении в тюремном учреждении СНБ в Бухаре в сентябре 2015 года, был подвергнут пыткам до того, как он скончался. Также был подвергнут пыткам и его брат Рахим Ибодов, который отбывает 8-летний срок тюремного заключения. Они оба отказались мириться с вымогательством и грозили предать гласности коррупцию в СНБ, были арестованы за «административные нарушения» и позже были обвинены в налоговых и других вымышленных преступлениях.

«Смерть Ильхома Ибодова в заключении и серьезность обвинений в жестоком обращении, предшествующем смерти, подчеркивают жестокую реальность проблемы пыток в Узбекистане, — сказал Стив Свердлов, исследователь по Центральной Азии «Хьюман райтс вотч». — Арест Ибодова, пытки и смерть сводят на нет утверждения правительства о том, что они серьезно решают проблему пыток и коррупции».

Ибодов, предприниматель из западного города Бухара, умер 13 сентября 2015 года в заключении в СНБ после того, как ему были предъявлены ложные обвинения в коммерческом мошенничестве, и он грозил обнародовать факты коррупции в СНБ. СНБ считается самым всемогущим и самым страшным учреждением в Узбекистане. Родственники Ибодова предоставили правозащитникам достоверные свидетельские показания и фотографии его тела, которые, в соответствии с выводами судмедэксперта подтверждают обвинения в пытках Ибодова до его смерти.

Доказательства, касающиеся смерти Ибодова в заключении, в том числе противозаконных пыток, в результате расследования добыли его родственники. В ответ на свои запросы они получили мнение независимого медицинского эксперта, который провел экспертизу фотографий тела Ильхома Ибодова, сделанных после того, как СНБ выдало его тело родственникам для погребения. Эксперт пришел к выводу о том, что фотографии указывают на телесные повреждения, связанные с тупой травмой, и другие раны, которые могли быть получены в результате пыток.

Рахим Ибодов предоставил родственникам подробные воспоминания об условиях содержания под стражей. Он сообщил, что официальные лица в изоляторе где их содержали вначале подговорили сокамерников к избиению братьев, в течение 25 дней. После братьев перевели в другое тюремное учреждение, где, согласно рассказу Рахима Ибодова, трое офицеров, которые вымогали у них взятку избили брата до смерти.

Родственники сказали правозащитникам, что 13 сентября в Бухаре власти вернули им тело Ильхома Ибодова и оказывали давление с тем, чтобы понудить их провести погребение на следующий день. В ноябре власти предоставили матери Ильхома свидетельство о смерти, указывающее причиной смерти «сердечный приступ».

Группа международных правозащитных организаций попросила находящегося вне Узбекистана независимого судмедэксперта, имеющего опыт работы начальником отдела медицинского обслуживания министерства здравоохранения, консультанта организаций по правам человека провести анализ фотографий и видеозаписи тела Ильхома Ибодова, сделанных его родственниками в день, когда им вернули тело. В соответствии с выводами эксперта, фотографии содержат подтверждение наличия ран в районе щиколоток обеих ног, возможно, это результат сковывания либо перевязывания веревкой; гематом в нижней части спины, на ягодицах, плечах, стопах, полученных в результате тупых травм. Эксперт пришел к выводу, что эти и другие телесные повреждения видимые на теле — это признаки применения пыток.

15 февраля 2016 года Бухарский суд по уголовным делам приговорил Рахима Ибодова к 8 годам лишения свободы за «незаконное приобретение валюты, уклонение от налогов, нарушения правил торговли и оказания услуг, отмывание денег». Судья проигнорировал заявление Ибодова в суде о том, что он и его брат были подвергнуты избиениям и что их чистосердечное признание было добыто путем пыток. Он отбывает наказание в тюремной колонии Таваксай УЯ 64/3 в Ташкентской области.

Власти систематически запугивали родственников и угрожали тем, что Рахим Ибодов никогда не выйдет на свободу живым, если они не прекратят задавать вопросы о смерти Ильхома. До сих пор семья написала 160 обращений в различные узбекские государственные органы, включая 25 писем, адресованных президенту Исламу Каримову, с просьбами расследовать [обстоятельства] пыток братьев Ибодовых, смерти Ильхома в заключении и суда и приговора в отношении Рахима. До настоящего времени ни на одно обращение власти не дали вразумительного ответа. Также не были инициированы расследования смерти и обвинений в применении пыток в отношении Ильхома.

Хурсанд Ражабова - мать Ибодовых
«Как мать я хочу только одного – освобождения моего сына Рахима и справедливости в отношении тех, кто пытал моих сыновей и убил Ильхома. Да, моя дочь и я подверглись запугиваниям за попытки апеллировать к правозащитникам и журналистам. Но я не буду молчать, потому что уверена, что правда и материнская любовь сильнее», — сказала группе правозащитников Хурсанд Ражабова, мать Ильхома и Рахима.

Узбекское правительство, возглавляемое временно исполняющим обязанности президента Шавкатом Мирзиеевым, должно допустить Международный Комитет Красного Креста (ICRC) к мониторингу мест заключения, пригласить в страну спецдокладчика ООН по пыткам и другие неправительственные организации и привести национальное законодательство и практику в соответствие со своими международными обязательствами во избежание и для борьбы с пытками, заявила группа.

Более десяти лет спецдокладчик ООН по пыткам, Комитет ООН против пыток, Комитет ООН по правам человека, Госдепартамент США и многочисленные решения Европейского суда по правам человека признают широкое применение пыток в тюрьмах и местах изоляторах Узбекистана. 14 лет Узбекистан отказывал в допуске всем 14 экспертам ООН, которые запрашивали приглашение, включая спецдокладчиков ООН по положению защитников прав человека и пыткам; не выполнил рекомендации различных экспертных органов. В апреле 2013 года вмешательство правительства в миссию Международного Красного Креста (ICRC) по мониторингу тюрем привело к закрытию программы визитов в тюрьмы.

«Смерть Ибодова имеет крайне подозрительна и требует тщательного и независимого расследования и наказания всех лиц, причастных к этому вопиющему случаю, — сказала Бриджит Дюфо (Brigitte Dufour), директор Международного партнерства за права человека (IPHR). — Узбекское правительство должно также обеспечить регулярное, беспрепятственное, независимое экспертное наблюдение за условиями содержания в тюрьмах, пригласить экспертов ООН для визита в страну, привести законодательство и практику в соответствие с международными стандартами для предотвращения подобных смертей в будущем».

Принципы ООН по эффективному предупреждению и расследованию незаконных, произвольных и суммарных казней призывают к «тщательному, своевременному и объективному расследованию» всех подозрительных смертей в заключении для «определения причин, способов, времени смерти, лица, причастного к смерти, и любых действий, которые могли привести к смерти заключенного». Принципы гласят, что «семьи погибшего и их законные представители будут проинформированы и получат доступ к любым слушаниям либо информации относящейся к расследованию и будут иметь право предоставить другие доказательства».

Международные партнеры Узбекистана, в том числе США и Европейский Союз, должны четко заявить следующую позицию: если узбекские власти не предпримут существенных улучшений в сфере соблюдения прав человека, то будут подлежать целевым ограничениям, направленным против узбекских правительственных лиц и лиц, причастных к грубым нарушениям прав человека, таким, как запрет на получение виз и заморозка активов, включая пытки, заявила правозащитная группа. Также нужно назначить спецдокладчика по правам человека в Узбекистане в Совете ООН по правам человека.

«Семья Ибодовых нуждается не только в наших сопереживаниях, — сказала Надежда Атаева, Президент Ассоциации «Права человека в Центральной Азии». — Они нуждаются в справедливости, быстрых действиях международных партнеров Узбекистана, прекращения безнаказанности за пытки и злоупотребления, которые царят сейчас в Узбекистане».

Воспоминания брата о смерти от пыток

16 августа 2015 года сотрудники СНБ задержали Ильхома и Рахима Ибодовых на автомобильном рынке «Ситора» в Бухаре, где те торговали автозапчастями, стереомагнитолами и музыкальными записями. Согласно рассказам родственников, несколько лет сотрудники СНБ и другие представители государственных структур вымогали у братьев деньги взамен на разрешение продолжать заниматься бизнесом. Незадолго до задержания братья отказались продолжать платить крупные взятки и грозили написать официальное заявление о вымогательстве и шантаже, сообщили родственники. Родственники Ибодовых считают, что высокопоставленные сотрудники бухарского областного отделения СНБ и налоговой службы заказали задержание Ибодовых.

Рахим Ибодов сообщил семье, что их привели в суд, который выдал санкцию на арест за «административные нарушения» сначала на 10 дней, а затем на следующие 15 дней. Эти 25 дней Рахим и его брат содержались в изоляторе временного содержания (ИВС) бухарского управления внутренних дел.

В день задержания сотрудник милиции Бухары и сотрудник СНБ сообщили братьям, что их выпустят на свободу немедленно, если те подпишут ложное «чистосердечное признание», в противном случае они будут задержаны на неопределенный срок. Согласно рассказам Рахима, предложенное «чистосердечное признание» содержало информацию о том, что оба брата использовали принудительный труд работников, имели в собственности неразрешенные грузовые автомашины, что они ежемесячно получали нелегальные валютные переводы из-за границы и что Рахим Ибодов со своей матерью незаконно ездил в Мекку на ежегодный хадж через соседний Кыргызстан.

Рахим позднее сообщил своим родственникам, что с самого начала их заключения представители власти поощряли избиение братьев четырьмя сокамерниками — чьи имена известны правозащитникам, но не будут опубликованы из соображений безопасности -  чтобы те жестоко избивали их в наказание за планы заявить о коррупционных схемах среди сотрудников СНБ. Сокамерники избивали братьев ежедневно. Как сказал Рахим, Ильхом Ибодов был особенно жестоко избит после того, как отказался подписать ложное чистосердечное признание и продолжал угрожать раскрытием коррупции среди сотрудников. Как сообщают родственники, один из случаев касался незаконного приобретения земельного участка одним из сотрудников СНБ, участвовавших в задержании Ибодовых, по имени Баходир.

Рахим позже вспоминал, что при их избиении сокамерники использовали разные предметы, например, веревки, для связывания ног ему и Ильхому, и били их по стопам.

10 сентября прокуроры предъявили обоим братьям обвинения в незаконном приобретении валюты по ст. 177 Уголовного кодекса, п.п. «а», «б»; уклонении от налогов (ст. 184 (3)); нарушении правил торговли или оказания услуг (ст. 189), отмывании денег (ст. 243).

Позже ночью или 11 сентября сотрудники СНБ перевели братьев в тюрьму СНБ в Бухаре, где оба брата были помещены в противоположные камеры в подвале. По пути в тюрьму СНБ Ильхом просил Рахима в случае своей смерти позаботиться о его семье.

12 сентября Рахим Ибодов сообщил родственникам, что через открытую дверь камеры, в которой содержался его брат, видел, как трое офицеров стояли над ним и начали избивать его. Рахим Ибодов опознал троих офицеров как Азима Юнусова, главу отдела инспекции Бухарского СНБ; офицера, которого он знал как Баходира, чьей фамилии он не знает, и офицера, которого он знает как Ильхома, чьей фамилии он также не знает, но считает, что тот работает в отделе борьбы с коррупцией СНБ. Он узнал офицеров, потому что несколькими годами ранее именно они вымогали взятки у него и его брата взамен на право вести бизнес. Рахим сообщил своей семье, что видел, как офицеры наносили удар за ударом по всему телу брата, в том числе по почкам, плечам, груди.

Рахим сообщил, что офицер СНБ, которого он знал как Баходира, встал на грудь Ильхома Ибодова обеими ногами и закричал: «Если мы убьем тебя, никто не спросит нас, что с тобой случилось! Никто!». Затем они втроем возобновили жестокое избиение Ильхома Ибодова. Рахим сказал, что он считает, что в этот момент Ильхом потерял сознание. Офицеры СНБ вызвали в камеру врача, чтобы она осмотрела Ильхома. Рахим позвал ее, умоляя помочь его брату. Она ответила: «Я помогу ему, когда он умрет».



22.11.16

Узбекистан: Остановить применение карательной психиатрии в отношении Джамшида Каримова!

Обращение друзей и коллег журналиста, принудительно содержащегося в психиатрической больнице

Независимый узбекский журналист Джамшид Каримов принудительно и тайно содержится в психиатрической больнице города Самарканда с января 2012 года и по сей день. Врачи, действующие по указанию руководства страны, препятствуют распространению любой информации о состоянии здоровья журналиста, а его самого содержат в полной изоляции от «внешнего мира», не считая редких свиданий с его дочерью.

Джамшид Каримов - сын старшего брата президента Узбекистана Ислама Каримова, Арслана. Он родился и жил в городе Джизаке (административном центре Джизакской области) и с начала 2000 годов сотрудничал с международными СМИ, в частности, с Institute for War and Peace Reporting (IWPR), агентством «Фергана.Ру», независимым узбекистанским веб-сайтом «Арена». Известен своими журналистскими расследованиями противозаконной деятельности местных властей. Активно выступал против цензуры, авторитаризма всех уровней.

Начиная с 2004 года Джамшид Каримов неоднократно подвергался нападениям и избиениям неизвестных, преследованиям со стороны местных властей, у которых был костью в горле. Сам он связывал это со своей журналистской деятельностью.

Впервые Джамшид Каримов был помещен на принудительное лечение в психиатрическую больницу в середине сентября 2006 года. Это произошло по решению городского суда Джизака, которое принималось тайно, без участия Джамшида, а также его защитников и членов семьи, и даже без их уведомления. Не вызывает сомнений в том, что это было наказанием за его работу, а также за данное им интервью, содержащее критические высказывания в отношении дяди-президента.

Проведя в Самаркандской психиатрической больнице пять лет, в ноябре 2011 года Джамшид вышел на свободу. Предположительно, его освободили тогда после визита в Узбекистан Госсекретаря США Хиллари Клинтон. «После того, как Джамшида отпустили, я разговаривал с ним по телефону, - рассказывает друг Каримова, журналист Улугбек Хайдаров, эмигрировавший в Канаду. - Голос его был прежним, сознание ясное, он не изменился. Я посоветовал ему не делать сейчас резких заявлений, просто отходить от всего и отдохнуть, набраться сил... Однако он не слушался. Искал выходы на международные СМИ, правозащитников, хотел предать огласке свою судьбу. Ему было что рассказать».

Эта запись голоса Джамшида Каримова была сделана в конце 2011 года. «Тут все просто: у меня одна жизнь. И, естественно, только одна смерть. Два раза я не умру. И я не намерен иметь сто лет жизни, как крокодил. Я человек. И жизнь хочу прожить, как человек, а не на полусогнутых. Вот так. Тем более, что я никакого правонарушения не совершал, не совершаю и не собираюсь совершать. Насильничать, воровать и убивать - это не моя профессия. Я всего лишь работник средств массовой информации. Я даже не политик и не правозаступник. Я просто "мистер новости", вот и все».

Вскоре, в начале 2012 года, по приказу властей Джамшид Каримов снова был помещен в больницу. «Его посадили туда черед два месяца после того как выпустили, - рассказывает его 19-летняя дочь Евгения. - В самаркандскую психушку, которую в народе называют «Супер». Держат в комнате с зарешеченными окнами, как в тюрьме. Там сидят разные люди, даже убийцы. Никакого суда не было. Его вызвали в СНБ на «разговор», а когда он подошел, сильно избили четверо, прямо на улице, выбили зуб, затолкали в машину и туда отвезли. Он был весь в синяках. Говорил, что если бы на него напал один человек, то он смог бы отбиться, но их было четверо».

По ее словам, через несколько месяцев после того как ее отец вторично попал в «психушку», состояние Джамшида стало резко ухудшаться, и в итоге он чуть не умер. Точно сказать, что с ним было, она не может, предполагает, что это была реакция на препараты, которые ему то ли кололи, то ли добавляли в чай. «Мне сказали, что сам [президент] Каримов дал указание врачам привести его в норму», - поясняет она, называя своего двоюродного деда по фамилии.

«Милиционеры его всё время охраняют, если я прихожу к нему, они обязательно должны сидеть и слушать, о чем я говорю. Ему нельзя ничего лишнего сказать: всегда присутствуют несколько человек - иногда один, иногда двое, иногда трое. Перед этим у меня отбирают телефон, чтобы я его не сфотографировала. От него скрывают, что президент умер, возможно, считают, что он начнет требовать, чтобы его отпустили. И милиция запрещает об этому ему говорить. Он до сих пор надеется на освобождение. Но говорит: «Пока он [Ислам Каримов] не умрет, меня не выпустят». И часто повторяет, что, наверно, не доживет до этого».

Очевидно, что Джамшид Каримов, которому сейчас 49 лет, является жертвой карательной психиатрии, в связи с тем, что сотрудничал с иностранными СМИ, критически настроенными по отношению к режиму, установленному его дядей. Во время своего короткого выхода на волю он рассказал, что врачи поставили ему диагноз «вялотекущая шизофрения», однако, даже если отбросить сомнения в заказном характере этого диагноза, очевидно, что никакой опасности ни для общества, ни для кого-либо еще Джамшид Каримов не представлял (он тихий, мирный человек) и заточать его на долгие годы в «психушку» не было никакой необходимости.

Друзья и коллеги Джамшида заявляют о том, что его содержание в психбольнице и «лечение» имеют характер карательной психиатрии и призывают международных правозащитников, ООН, ОБСЕ, ЕС и все страны, отстаивающие принципы свободы слова и права человека, озаботиться судьбой Джамшида Каримова и потребовать от властей Узбекистана немедленного освобождения и независимого психиатрического освидетельствования журналиста.

Подписи

Алексей Волосевич, независимый журналист, Узбекистан

Аркадий Дубнов, журналист, Москва

Бахадыр Ф. Мусаев, социолог, Ташкент

Ганимат Захид, главный редактор азербайджанской газеты "Азадлыг" ("Свобода")

Даниил Кислов, главный редактор ИА "Фергана.Ру", Москва

Ёдгор Обид, поэт, член Международного ПЕНклуба, Австрия

Ивар Дале, старший советник, Норвежский Хельсинкский Комитет

Канат Адилов, независимый блогер, Прага

Кудрат Бабаджанов, журналист, Стокгольм

Людвика Влодэк, социолог и публицист, Варшавский университет, Польша

Мария Шищенкова, координатор по защите, Front Line Defenders, Париж

Надежда Атаева, президент Ассоциации "Права человека в Центральной Азии", Франция

Стив Свердлоу представитель Human Rights Watch по Центральной Азии.

Улугбек Хайдаров, независимый журналист, Ванкувер (Канада)

Умида Ниязова, Узбекско-Германский Форум по правам человека

Шухрат Бабаджанов, журналист и художник, Прага

Эмин Ахмедбеков, руководитель русского бюро телевизионной программы "Азербайджан Сааты" ("Час Азербайджана").